— Зачем проводится оценка возможности строительства в Москве электростанций, работающих на бытовых отходах?
— Сейчас прорабатывается возможность сделать по аналогу с ДПМ проекты строительства мусоросжигающих заводов в крупных и средних городах. Я достаточно осторожно отношусь к подобным проектам, потому что вряд ли в крупных городах эти объекты можно где-то разместить. Люди просто выйдут на улицу, никто не захочет жить рядом с мусороперерабатывающим заводом. Я был в Москве на мусороперерабатывающих заводах, там все в порядке, но психологически люди не хотят жить возле такого завода. Поэтому, наверное, заводы нужно размещать в районах полигонов, в районах промышленных зон. И мне кажется, это должны быть не электростанции, а обычные мусоросжигающие заводы. Если ставится задача очистить нашу страну, тогда давайте строить муосороперерабатывающие заводы, не будем выдумывать электростанции на мусоре.

— Зачем тогда оценку делаете?
— К нам обратилось правительство Московской области с просьбой рассмотреть возможность размещения на наших станциях, где есть место, подобных производств, поэтому проводим оценку.

— Власти Петербурга снова говорят о том, что близки к достижению договоренностей с «ТГК-1» о покупке доли в «Теплосети Санкт-Петербурга». На этом этапе переговоров в какую сумму они оценили долю в «Теплосети»? Вы согласны с этой оценкой?
— С «Теплосетью» ситуация сложная. Город очень сложный для теплоснабжения: высокий уровень грунтовых вод, достаточно низкое качество труб, которые укладывались, в том числе, в 90-е годы, плюс высокий износ и низкий тариф. «ТГК-1» всегда следила за своими сетями и магистральные сети «ТГК-1» в порядке. Когда мы договаривались с городом о том, что возьмем разводящие квартальные сети в совместную компанию мы понимали их неудовлетворительное состояние. Для приведения их в порядок были договоренности о долгосрочном опережающем росте тарифа на тепловую энергию. В результате сети мы забрали, а вот роста тарифов не произошло. И мы оказались в ситуации, когда были вынуждены инвестировать значительные объемы средств в разводящие сети, фактически снизив объем инвестиций в магистральные сети. Мы со стороны «ТГК-1» уже проинвестировали с 2007 года дополнительно 10,5 миллиардов рублей в тепловые сети.
Ситуация усугубляется долгами управляющих компаний, значительная часть которых подконтрольны городу. По итогам 2016 года долги только этих компаний составляют около 4 миллиардов рублей, а суммарная просроченная дебиторская задолженность — 6,7 миллиардов рублей. Большая часть этой задолженности отсужена. Причем у нас есть исполнительные листы, мы замораживаем счета в банках, но управляющие компании продолжают каким-то образом функционировать.
Кроме того, сейчас мы выиграли несколько разбирательств в Федеральной антимонопольной службе, по которым город будет обязан компенсировать нам разницу в тарифах. Дальше будем смотреть, что делать. Мы предложили городу забрать это имущество себе и инвестировать самостоятельно.

— Как именно забрать?
— Наше базовое предложение такое: мы в апреле-мае (2017 года — прим ред.) отдаем в доверительное управление городу «Тепловую сеть Санкт-Петербурга» полностью. Дальше проводим допэмиссию по закрытой подписке в пользу городских структур, они вносят теплосети, котельные, получают контроль. Город хочет 100%, мы не возражаем. Город ответил, что ему это интересно.

— Fortum как миноритарий «ТГК-1» согласен?
— Прежде чем идти к Fortum, надо договориться с городом.

— У ГЭХ были планы перевести под прямое операционное управление все свои «дочки», но пока в 2015 году под него перешли «Мосэнерго» и «МОЭК». Почему отложили изменение схемы управления по «ОГК-2» и «ТГК-1»?
— На сегодняшний день по «МОЭК» и «Мосэнерго» опыт положительный. В 2016 году нам впервые удалось вывести «МОЭК» на чистую прибыль. Мы достаточно сильно нарастили финансовые результаты по «Мосэнерго», поэтому считаем, что действия? направленные на оптимизацию системы управления компаниями, которые мы предприняли, были правильным шагом.
Что касается «ТГК-1». Несмотря на то, что «Газпром энергохолдинг» переехал в Петербург, пока еще занимаемся текущей организацией своей работы на новом месте. Чуть-чуть еще приспособимся и, думаю, что этот вопрос встанет на повестке дня. Плюс необходимо его обсудить, несомненно, с нашими миноритарными акционерами — компанией Fortum.
В случае ОГК-2 в текущей ситуации считаю это пока нецелесообразным. Много регионов (присутствия компании — прим ред.), есть необходимость в работе с губернаторами. Губернатор, естественно, хочет видеть перед собой первое лицо, а слова «исполнительный директор» для многих не очень понятны, поэтому пока, думаю, в ОГК-2 мы оставим действующую схему управления компанией.

— В Петербург перевозить ОГК-2 не планируете?
— Да, «ОГК-2» переедет. Активно идет ремонт офиса, расположенного в новом конгрессно-выставочном центре, где в прошлом году уже проходил Петербургский международный экономический форум. Два офисных здания этого комплекса предназначаются для компаний «Газпром энергохолдинга». В первое здание многие наши сотрудники уже переезжают. По второму зданию, куда будет переезжать «ОГК-2», мы ставили задачу на март-апрель.

— Какова сейчас ситуация с долговой нагрузкой в дочерних компаниях? Рассматриваете возможность снизить дивиденды в какой-то из них, чтобы направить средства на погашение долгов?
— Мы не рассматриваем снижение дивидендных выплат. На сегодняшний день базовый сценарий у нас — это 35%. Но я знаю, что в головной компании рассматривают возможность еще и увеличения выплат. Дело в том, что нагрузка финансовая в компаниях не очень большая, в «Мосэнерго» это 1,4 долг к EBITDA, в «ТГК-1» — 1,7. Это нам удалось сделать за счет реализации наших программ, оптимизации, снижения издержек, и, естественно, за счет программы ДПМ (договор о предоставлении мощности — прим ред.). Самая большая нагрузка — 3,4 — в «ОГК-2». И то она значительно снизилась по сравнению с прошлым годом, как мы и обещали. Тогда был пик инвестиций, еще не все блоки были введены в работу, но мы, как и планировали, их запустили. Постепенно долговая нагрузка на ОГК-2 будет снижаться.

— Каков объем долгов компаний ГЭХ перед «Газпромом»?
— У «ОГК-2» — 32,1 миллиарда рублей, у «ТГК-1» — 7,5 миллиардов рублей.

— Вы сказали, что дивиденды могут быть больше 35%. Какой конкретно объем обсуждается?
— Я не знаю, это вопрос к головной компании — «Газпрому». Просто прозвучал вопрос, в состоянии ли мы выплатить 50%. Мы сказали, что в состоянии выплатить этот объем, не нанеся ущерб финансовым и экономическим результатам, устойчивости компаний.

— «Газпром энергохолдинг» периодически говорил о планах проведения IPO. В текущей рыночной ситуации эти планы реальны на ближайшие пять лет?
— Сейчас ситуация настолько динамично изменяется, что твердо сказать, будут ли стимулы выходить на IPO, с точки зрения фундаментальной стоимости компаний, невозможно. Это точно не дело среднесрочной перспективы, учитывая текущую ситуацию на финансовых рынках.

— Какая цена вам интересна?
— Если цены на акции наших компаний поднимутся в четыре-пять раз от текущих значений, тогда есть смысл вернуться к рассмотрению возможности IPO.

— По вашим прогнозам, в этом году рост акций электроэнергетических компаний продолжится?
— Это все не от нас зависит. В биржевых обзорах и исследованиях отмечается, что 80% фондового рынка — это деньги иностранных инвесторов. Поэтому, как только начинаются какие-то неспокойные времена на различных мировых рынках, деньги сразу «убегают» в более спокойные, надежные места, и сразу падает курс акций. Как только появляется надежда на то, что ситуация на развивающихся рынках будет стабилизироваться, они сразу приходят в Россию. Поэтому мы на курс акций никаким образом повлиять не можем. Даже когда мы публикуем финансовые результаты наших компаний, то видим положительную реакцию только два-три дня. То есть, положительная информация о финансовых результатах компаний не сильно влияет на курс акций, к сожалению.

— Каковы приоритеты финансирования инвестпрограмм компаний ГЭХ?
— В приоритете для нас выполнение программы ремонтов и технического перевооружения. То есть сохранение надежного уровня работы оборудования. Часть инвестиций будет направлена на создание защиты объектов ТЭК в соответствии с Федеральным законом о безопасности объектов ТЭК. Наверное, это крупнейшие наши статьи затрат.

— В целом какой объем инвестиционных программ в 2017 году запланирован?
— Сейчас мы согласовываем наши цифры с «Газпромом», ожидаем суммарно порядка 55 миллиардов рублей без учета Грозненской ТЭС.

— Какое решение принято по конфигурации проекта Грозненской ТЭС? Во сколько оценивается строительство?
— Это будет газотурбинная электростанция отрытого цикла, две турбины по 180 МВт, с возможностью достройки в случае, если возникнет необходимость. Пока в Грозном нет крупных потребителей тепла, поэтому станция будет конденсационной. Но в случае принятия решений о строительстве НПЗ, а также создания возле электростанции энергоемких производств, мы готовы достроить объект с выдачей тепла, требуемых потребителям параметров. Инвестиции составят порядка 25–26 миллиардов рублей.

— Эти средства на ГЭХ будут привлекаться?
— Окончательное решение будет за профильными подразделениями ПАО «Газпром».

— На ОГК-2 не будете переводить эту нагрузку?
— Считаем, что «ОГК-2» в первую очередь должна работать над снижением долговой нагрузки.

— Для ТЭС в Грозном понадобится строительство газопровода?
— Да, несомненно, понадобится газопровод, сейчас проектирование осуществляется, насколько мне известно. Основная проблема, как я вижу, — это схема выдачи электрической мощности. Потому что за счет инвестора в электростанцию сетевые компании пытаются решить все свои вопросы. Мы не считаем ту сумму, которую нам показала МРСК Северного Кавказа, соответствующей действующим нормативным документам. Думаю, мы с коллегами данную ситуацию объективно разберем и найдем решение.

— Какую электростанцию планируете строить в Амурской области?
— Для Амурского ГПЗ, недалеко от Благовещенска. Мы долго рассматривали вопрос строительства этой электростанции. С учетом тех проектов, которые предстоят к реализации на Дальнем Востоке, есть риски, что в маловодный год мощности может на всех не хватить. Поэтому считаем, что к 2021–2022 году там должна быть электростанция. Мощность будет зависеть от тех решений, которые будут приниматься инвесторами. Если по газпромовскому объекту мы все понимаем — сроки, нагрузку, то еще есть вопросы, которые мы с коллегами из «Сибура» активно обсуждаем. Очевидно, что станция будет строиться в две очереди. Сначала мы удовлетворим потребности газоперерабатывающего завода, а после — ГХК «Сибура».
Потребуется, видимо, внесение изменений в законодательство, потому что станция по идее должна работать на оптовом рынке, а нам для того, чтобы реализовать классический принцип проектного финансирования, нужно иметь долгосрочный контракт с потребителем на 10–15 лет. Для этого нужно внести изменения, но мне кажется, что они не принципиальны, тем более для такого значимого проекта. Мы сейчас готовим пакет документов для Минэнерго.

— В такой конфигурации проекта вам не понадобятся платежи от других потребителей рынка электроэнергии?
— Ничего нам не понадобится, мы просто заключим контракт на продажу тепла и электроэнергии с потребителем.

— Вы планируете участвовать в конкурсе на строительство электростанции в Тамани?
— Нет, мы не будем участвовать. Пока наш свободный денежный поток растет, я считаю, мы должны его пустить на снижение долгов и дивидендные выплаты.

— В проекте договора на разработку стратегии «Газпрома» в электроэнергетике до 2035 года консультанту поручается оценивать финансовую модель «Квадры» и активы «Лукойла». Можно говорить, что эти активы ГЭХу интересны для приобретения?
— Мы в прошлом году уже разъясняли подобную ситуацию. Мы выбираем глобального консультанта, чтобы, если какие-то сделки будут, нам не уходить в длительные конкурсные процедуры. Пока никаких переговоров у нас о покупке каких-либо активов не ведется.

— В среднесрочной перспективе какие активы интересны?
— У меня в среднесрочной перспективе есть понимание того, что мы должны начать возвращать деньги «Газпрому» и миноритарным акционерам. Понятно, что мы достаточно давно платим дивиденды. Но сейчас, мне кажется, их уровень может значительно подняться, и мы начнем двигаться в правильном направлении. А правильное направление в текущей ситуации — это выплата дивидендов для того чтобы бизнес, который когда-то приобрел «Газпром», начал окупаться.

— Сбытовые компании «Русгидро» или «Россетей» вам сейчас интересны?
— Потенциально — да. Некоторые сбыты «Русгидро» нам интересны. Как только они двинутся в направлении продажи, тогда мы будем анализировать. У них было заявление о том, что они готовы реализовывать. Мы в прошлом году провели совещание, определили, какие сбыты нам потенциально интересны.