— Компании «Газпром энергохолдинга» представили хорошую отчетность за 2016 год, инвесторы ждут дивидендов. Сколько готов рекомендовать менеджмент?
— Мы изначально закладывали в наши планы 35% чистой прибыли по МСФО по основным компаниям группы. Речь будет идти об отчетных показателях чистой прибыли. Однако окончательное решение — это решение «Газпрома».

— Могли бы раскрыть ориентиры по основным финансовым показателям на 2017 год?
— В апреле мы провели заседания советов директоров четырех компаний — ПАО «ОГК-2», ПАО «ТГК-1», ПАО «Мосэнерго» и ПАО «МОЭК» — и утвердили на них плановые цифры. В утвержденные планы заложен достаточно консервативный сценарий развития, в то же время, оперативные результаты деятельности за первый квартал позволяют говорить о возможности значительного улучшения прогнозных результатов деятельности в 2017 году.

— Сохраняются планы по привлечению средств за счет размещения облигаций?
— При благоприятной конъюнктуре мы можем рассмотреть привлечение порядка 36,5 млрд руб. на рефинансирование текущей задолженности.
План погашения в 2017 году предусматривает снижение суммарного долга компаний «Газпром энергохолдинга» на 22,9 млрд руб. за счет операционного потока и тех доходов, которые мы получили, в том числе от реализации проектов по договорам о предоставлении мощности (ДПМ). Большая часть будет погашена в апреле-мае текущего года.

— В 2017 году «Мосэнерго» должно было вернуть кредит Сбербанка на почти 20 млрд руб. За счет чего будут возвращены средства?
— В апреле мы вернули кредит Сбербанка за счет собственных средств компании.

— Интересуют вас сейчас какие-то активы в электроэнергетике для покупки?
— На сегодняшний день пока каких-то активных переговоров о новых сделках у нас нет.

— Вопрос IPO «Газпром энергохолдинга» актуален?
— При нынешней финансово-экономической ситуации, когда фундаментальная стоимость компаний несопоставима с тем, что мы видим на бирже, конечно, проводить IPO, мне кажется, не очень правильное решение.

— Ранее сообщалось о возможном IPO «Межрегионэнергосбыта».
— Пока вопроса о «Межрегионэнергосбыте» на повестке дня нет. Мы действительно думали, смотрели, но пока мы находимся достаточно далеко.

— На балансе компании есть акции электроэнергетиков. Как планируете ими распорядиться?
— По решению «Газпрома» мы можем продавать акции на бирже в определенных ценовых диапазонах. Мы достаточно большой объем уже реализовали. У нас есть бумаги ПАО «ФСК ЕЭС»,

ПАО «Россети», ПАО «Интер РАО» на 2,5 млрд руб. по текущим рыночным котировкам. Пакеты остались небольшие. Мы продаем их в моменты благоприятной рыночной конъюнктуры.

— Как развивается проект строительства ТЭС в Чечне?
— «Газпром» принял принципиальное решение по Грозненской ТЭС. Предельный CAPEX составляет 25–26 млрд руб., и в этом году будет освоена не вся сумма, порядка 7–10 млрд руб.

— Средства ОГК-2 могут быть задействованы в этом проекте?
— В соответствии с решением председателя правления ПАО «Газпром» Алексея Борисовича Миллера средства на реализацию проекта должны быть учтены в инвестиционной программе при ее корректировке в середине 2017 года. ОГК-2 имеет достаточно высокую долговую нагрузку. Финансирование со стороны ОГК-2 возможно только в части строительства схемы выдачи мощности (СВМ).

— О какой сумме идет речь?
— ПАО «МРСК Северного Кавказа» изначально нам выдало гигантские цифры — 3–4 млрд руб., включив в проект строительство огромного количества сетевого хозяйства, которое явно нужно не нам, а МРСК. В итоге сумма будет существенно меньше. Мы должны оплачивать только тот объем строительства, который необходим для выдачи мощности с электростанции. С моей точки зрения затраты составят примерно 1 млрд руб.

— Вы довольны имеющимися контрактами на поставку газа, есть ли планы оптимизировать это направление?
— Мы с прошлого года активно работаем на бирже. В этом году планируем расширять данную работу и увеличивать объемы закупаемого газа, в случае, если это нам будет выгодно. В 2016 году купили примерно 500 млн куб. м газа. В остальном, я считаю, что мы максимально задействовали независимых производителей в поставках газа — основные объемы идут на Сургутскую ГРЭС-1 ОГК-2 и станции «Мосэнерго».

— «Газпром энергохолдинг» переехал в Петербург, что изменилось в связи с переездом?
— Сильно ничего не поменялось. Несомненно, не все поехали. Кто-то сумел устроиться в МОЭК или «Мосэнерго», кто-то нашел работу в других местах. Санкт-Петербург — город для нас не новый, мы с 2008 года приступали к владению контрольным пакетом акций ТГК-1 и регулярно посещали Санкт-Петербург, поэтому ничего сверхъестественного.

— После вашего переезда в Санкт-Петербург сколько город получит дополнительных налогов?
— Вслед за «Газпром энергохолдингом» в мае-июне также переедет ОГК-2, и в результате до 200 млн руб. налогов получит город дополнительно в 2017 году.

— Вы давно собираетесь выйти из капитала АО «Теплосеть Петербурга», где у ТГК-1 в собственности 75% минус 1 акция. На каком этапе переговоры с властями города?
— Я уже неоднократно говорил, что мы готовы в безденежной форме осуществить сделку, сделать выпуск акций в пользу города, за счет теплосетевой инфраструктуры города. Пусть внесут активы и получат контрольный пакет, 75% плюс 1 акция, или 100%, не принципиально (сегодня у властей города 25% в компании — ИФ). Но в Санкт-Петербурге достаточно большое количество вице-губернаторов с достаточно широкими полномочиями и разными взглядами на отдельные проблемы, нам очень сложно работать.

— В каком объеме планируете инвестиции в теплосети в Санкт-Петербурге в 2017 году?
— Столько, сколько утверждено в тарифе — 1,8 млрд руб. Возможно, немного больше, так как мы всегда делаем задел проектных работ по теплосетевым активам. Еще примерно 600 млн руб. мы инвестируем за счет платы за технологическое присоединение, но эта сумма различается по годам. Мы считаем, что городу, чтобы поддерживать инфраструктуру на текущем уровне, который, как мне кажется, является неудовлетворительным, необходимо тратить не менее 4 млрд руб. в год. Для того чтобы уровень износа тепловых сетей стал снижаться — примерно 6 млрд руб.

— Несмотря на сложности в Петербурге, в Москве вы в 2013 году уже к имеющимся генерирующим мощностям «Мосэнерго», купили у местных властей ПАО «МОЭК» за почти 100 млрд руб., в составе которого, прежде всего, сети. Довольны приобретением?
— Да, и довольны работой с правительством Москвы. Мы приобрели полностью всю цепочку — от производителя до потребителя. У нас всегда были достаточно напряженные, сложные взаимоотношения с «МОЭК» (до ее покупки — ИФ). Происходил разрыв между потребителем и компанией, которая производит ресурс. В результате часть денежных средств где-то терялась, не доходила до нас как до ресурсоснабжающей организации. «Мосэнерго» постоянно находилось в судах с МОЭК.

— Не планируете сами выкупить полностью теплосеть в Петербурге, как, например, МОЭК?
— Заложенная в тариф инвестиционная составляющая МОЭК в некоторые годы достигала 21 млрд руб., и это без технологического присоединения. В Петербурге это 1,8 млрд руб. Можно или нельзя что-то отремонтировать нормально на эти деньги, особенно, когда у тебя еще 5 млрд руб. долгов жилищно-коммунальных служб, подконтрольных городу? Наверное, нельзя.
Когда мы договаривались с городскими властями о том, что мы создаем объединенную теплосетевую компанию, обе стороны хорошо понимали необходимость опережающего роста тарифов на тепло, учитывая состояние тепловых сетей. Компанию создали, тариф не получили, долговую проблему никто решать не спешит. Собственно говоря, сейчас город должен принять решение, каким образом осуществлять инвестиции — либо через тарифные источники, либо через бюджетные источники. Если через бюджетные источники, то эта компания должна принадлежать одной из городских структур.

— А если подход изменится — вы останетесь?
— Пока мы только разговариваем с городскими чиновниками. До дела никак не дойдет.
— В Новой Москве, где вы уже получили статус единой теплоснабжающей компании (ЕТО), как видите развитие территории?
— В Новой Москве сложная ситуация, есть много неурегулированных имущественных вопросов с исполнительной документацией, по котельным и теплотрассам, которые находятся в аренде. Группа эксплуатирует имущество, техническое состояние которого не поддерживалось должным образом, так как обслуживающие организации недостаточно инвестировали в тепловое хозяйство. Но мы уже точно понимаем, что необходимо строить новую котельную в районе Щербинки, и на сегодняшний день мы завершаем проектные работы и планируем до конца года начать строительство. Существующая котельная находится не в очень хорошем состоянии.
У нас, в принципе, есть понимание, как всю эту зону необходимо развить, включая Южное Бутово и территорию Коммунарки. Для этого потребуется частичное переключение нагрузок с РТС «Южное Бутово» на ТЭЦ-26 и строительство новой котельной в Щербинке. На сегодняшний день мы уже получили землю от города, сейчас завершается проектирование и скоро начнем строить.
Для нас Новая Москва обладает крупным стратегическим потенциалом роста и расширения бизнеса, поэтому мы внимательно следим за перспективными зонами застройки на территории Новой Москвы, работаем с городскими департаментами, заранее прорабатываем варианты подключения новых потребителей и оптимизации имеющегося бизнеса с целью повышения операционной эффективности и надежности теплоснабжения.

— Несмотря на хорошие отношения с мэрией, вы подали в суд на министерство финансов Москвы, сумма иска — до 0,6 млрд руб. Речь идет о споре вокруг КТС-54 «Волхонка-ЗИЛ».
— Это технический вопрос, так как не все имущество было нами получено при приобретении МОЭК. Какие-то объекты были выведены из эксплуатации, некоторые ликвидированы при развитии новых городских проектов.

— Есть планы выводить из эксплуатации электростанции на территории Москвы?
— Пока нет.

— А что касается ТЭЦ-ЗИЛ?
— Эта станция — городская, «Мосэнерго» лишь является эксплуатирующей организацией. С моей точки зрения, она выработала свой физический и моральный ресурс и не должна участвовать в отопительном сезоне следующего года. Вкладывать в нее деньги бессмысленно. Мы осуществляем работы по подводу с двух сторон в этот район двух магистральных трубопроводов от ТЭЦ-8 и от ТЭЦ-9. И сейчас вместе с городом осуществляем работы по переключению существующих потребителей на новые источники. Возможно, один из крупнейших собственников территории ЗИЛа — «Группа ЛСР» — решит сохранить электростанцию или создать свой источник генерации. Пока у нас нет договора с собственником на обеспечение теплом этой территории, несмотря на то, что застройка идет активными темпами. Мы даже уведомили правительство Москвы о том, что срок технологического подключения по федеральному законодательству составляет 18 месяцев, а договоров на технологическое присоединение у нас нет. В результате может сложиться ситуация, что дома есть, а необходимой инфраструктуры нет.

— В феврале предприятия «Реновы» изготовили и передали «Мосэнерго» первую турбину Т-295 для ТЭЦ-22 — крупнейшую в своем классе. Когда она может начать работать в Москве?
— Проект достаточно сложный, оборудование новое, фактически это первый экземпляр модернизированной турбины, но я надеюсь, к 2019–2021 году мы ее запустим.

— Ранее вы оценивали инвестиции в этот проект в 5,5 млрд руб., оценка сохраняется?
— Стоимость проекта будет зависеть от множества факторов, так как мы устанавливаем оборудование в действующую электростанцию. По результатам проектирования у нас появится ценовой ориентир. Думаю, он будет выше первоначальных цифр.

— Есть ли планы по дальнейшему сотрудничеству с «Реновой» в этом направлении?
— Мы являемся крупнейшим потребителем подобного типа турбин. Только у «Мосэнерго» 19 подобных турбин, которые могут пойти под замену после 2019–2021 годов. На той же ТЭЦ-22, после замены первой турбины, еще у двух подходит к концу индивидуальный ресурс, их тоже необходимо менять.

— Вы не так давно приобрели угольного трейдера в Казахстане — «Ангренсор Трейдинг» и предоставили ему кредит на 8,5 млрд руб. С какой целью?
— Закрывали долги старого собственника. Мы также планируем развивать добычу угля в Казахстане. На сегодняшний день у нас объем контрактации выше, чем угледобыча, поэтому мы проводим и планируем проводить достаточно большой объем работ для того, чтобы увеличить возможности добычи угля. Уголь поставляется на наши станции — Троицкую, Серовскую ГРЭС, кроме того, мы отгружаем его для «Интер РАО».

— Бывший глава ОГК-2 Денис Башук ранее говорил о проблемах с поставками угля для Новочеркасской ГРЭС. Как сегодня обстоит вопрос с поставками?
— Эти проблемы сохраняются и никоим образом не решены, несмотря на наличие нескольких поставщиков. К сожалению, объем поставок угля в эту зиму существенно упал. Я разговаривал с губернатором Ростовской области Василием Голубевым, заместителем министра энергетики России Анатолием Яновским, ситуация абсолютно недопустимая. Уголь, скорее всего, идет на экспорт, и мы получаем существенно меньше угля, чем планировалось. Этой зимой мы были близки к тому, чтобы наш объем склада был меньше установленного законодательством. Мне приходилось разговаривать с акционерами компаний, поставляющих нам уголь, говорить о необходимости исполнять собственные обязательства.
С одним из поставщиков — шахтой «Обуховская» — мы находимся в стадии расторжения договора. Эта компания в один из зимних месяцев привезла нам менее 10% от запланированного объема. Проблема есть и с качеством угля практически всех поставщиков, в результате мы его дожигаем газом.

— Ситуация с углем угрожает энергетической безопасности?
— Несомненно. Мы рассматриваем вариант строительства второй нитки газопровода к Новочеркасской ГРЭС и уже обратились в проектный институт для того, чтобы они посчитали, сколько это будет стоить. С новой ниткой мы сможем полностью обеспечить станцию газом и можем забыть о необходимости использовать уголь на электростанции. Но основной вопрос здесь социальный — что делать с нашими шахтерами. Сегодня сбыт угля есть, как я говорил, скорее всего, экспорт, но волатильность на рынке угля очень высокая, и возможно, в очень скором времени угольщики вспомнят о наличии такой электростанции, как Новочеркасская ГРЭС, как фактическом монопотребителе угля в регионе. Если мы перестроимся под работу на газ, то мы физически не сможем работать на угле и что дальше? Куда будет деваться добываемый уголь? Закрывать шахты?

— Для невыполняющих свои обязательства поставщиков есть штрафные санкции?
— Незначительные. Угольные компании, естественно, ссылаются на социальные вопросы, что если мы введем большие штрафы за некачественный уголь, за недопоставки угля, то экономика рухнет, шахтеры будут стучать касками и так далее. Мы в свое время обращались в антимонопольную службу по поводу этой ситуации, нас, скажем так, отправили в «самостоятельное плавание» решать с угольными компаниями наши вопросы.

— Сколько нужно угля станции?
— До 4 млн тонн в 2017 году. Средневзвешенная цена угля свыше 2000 руб./т без НДС с учетом доставки.

— Менеджмент ОГК-2 сообщал, что компании необходим еще некоторый объем финансирования для полного завершения программы по ДПМ. Какие работы нужно завершить?
— В основном это Троицкая ГРЭС, по которой сметы выходят до сих пор, несмотря на пуск электростанции в работу. Такая специфика работы с нашими китайскими коллегами. Объем смет такой, что они физически не успевают их своевременно делать. Все-таки угольная электростанция мощностью 660 МВт.

— Кто проводит сервисное обслуживание блока?
— Сейчас ведем переговоры с нашими китайскими коллегами, очень сложные переговоры. Пока мы далеко не продвинулись в нашем переговорном процессе. По целому ряду вопросов отсутствует понимание у сторон.

— Понимание в чем?
— Не всю документацию нам передают, вопросы есть с обучением специалистов и так далее. Блок один единственный такой в России на 660 МВт, поэтому очень много вопросов. Китайские партнеры хотят получить сервисный контракт. Мы это понимаем, и понимаем, что значительную часть объема работ, конечно же, наверное, мы будем контрактовать с ними.

— Ситуация вокруг утонувшего генератора, который для вас везла «Группа Е4», урегулирована?
— Идет процедура банкротства, есть конкурсный управляющий, мы ждем. У них есть находящийся в залоге энергоблок, который нам должны вернуть деньгами или активом. На все остальное там воля, как говорится, конкурсного управляющего. Если он найдет какие-то активы, мы будем очень рады. Готовый энергоблок на 420 МВт находится в Голландии. Утонувший генератор восстановлению не подлежит.

— Каких регуляторных решений вы ждете в 2017 году?
— Ничего не ожидаем сверхъестественного. Я не думаю, что перед 2018 годом будут какие-то резкие изменения. Потому «инфляция» или «инфляция минус», как обычно, не более того.